Прот. Николай (Иванов)

 

О смысле жизни

(богословские миниатюры)

    

 

 

       Главная закономерность мира - это развитие, восхождение от примитивного к более сложному, совершенному. На этой лестнице восхождения наиболее совершенной формой движения является жизнь. Среди всех форм жизни наиболее совершенной является мысль. В потоке времени жизнь все более и более одухотворяется. Жизнь - это как бы вершина движения. Мысль - это как бы пик жизни. И движение вообще, и жизнь среди всех форм движения, и мысль среди всех форм жизни - все это всегда в каком-то бесконечном стремлении к совершенству, всегда как бы в состоянии напора, стремлении преодолеть уже достигнутое существующее.

     А теперь спросим: каков же смысл всего этого потока жизни, завершающегося человеком? Если человек это завершающее процесс космической эволюции существо - через несколько лет своего бытия умирает, то есть разлагается на свои основные элементы, возвращается в прах, из которого он с таким трудом был поднят, то вся эволюция оказывается бессмысленной. Если организм человека, состоящий из атомов, сгруппированных в молекулы и полимеры, а затем в клетки и в их дальнейшие сложные сочетания, распадается в прах, то естественно спросить: а что же будет с тем, что мы называли личностью человека? Распадается ли в прах его "я"? Или, может быть, даже и спросить-то об этом нельзя, так как это таинственное "я" не состоит из чего-либо материального? Но если кроме материи ничего нет и быть не может, то, значит, и этого "я", в сущности, нет, и участь человека не более, как участь любой предварительной животной формы, послужившей ступенью для появления человека. А если так, то каков же смысл всей эволюции, для чего весь ее процесс?

     Принцип эволюции - беспрерывного совершенствования - сразу теряет свой смысл, если то, к чему она стремилась, все равно уходит в небытие. Какова же окончательная цель, к которой стремится человечество, а следовательно, и весь космос как та среда, на которой вырос этот цветок бытия? Где пик человеческого сознания? Где та точка или сфера, куда стремится поток, несущий с собою человеческие жизни? Где и в чем тот смысл, к которому стремится человеческая мысль? Где то Совершенное Бытие, являющееся одновременно Истоком и Завершением всей жизни. Альфа и Омега бытия?

     История - очень длительный процесс, в котором воля каждой отдельной личности как-то более или менее гармонически сочетается с волей большинства и все идет согласно статистическим законам, о наличии которых мы знаем, или, вернее, догадываемся, но сущности которых или причины их существования мы доподлинно не знаем.

    Нам не дано знать грядущие судьбы, нам не дано знать, какова будет наша жизнь даже через несколько дней. Мы мечтаем о будущем, мечтаем о величии о счастье, о благоденствии... Мечты перейдут в действительность только в том случае, если они будут совпадать с объективным и уже предначертанным ходом истории, который потенциально закодирован, как в общечеловеческом бытии, так и в каждой клетке человеческого организма. Статистические законы влекут нас туда, куда наш взор еще не проникал. Сумеем ли мы разгадать этот код, этот заранее предначертанный смысл истории? Вот - вопрос вопросов.

     Одно из двух: или мировой процесс бессмыслен, или он имеет смысл и тогда этот смысл должен быть великим и вечным. Если смысл бытия есть, то он должен быть силой всепобеждающей, должен подчинить себе весь процесс, направить его так, чтобы, выйдя наконец из цепи промежуточных форм, создать нечто совершенное, могущее стать вечным...

     Если все движение, являющееся основным атрибутом бытия, есть движение поступательное, если вся поступь жизни как наиболее совершенного движения также направлена к совершенству и если тем самым эволюция есть характернейшая черта или, лучше сказать, неотъемлемое свойство и жизни, и всей Вселенной, то, следовательно, окончательная цель совершеннейшего из всех земных существ - человека - должна находиться где-то в сфере совершенства, не в какой-либо стихии, а в совершеннейшей Личности, иными словами в том, что на языке религии условно называется Богом. Я говорю - условно, ибо Совершеннейшему не может быть дано логического определения, не может быть дано и имени, ибо Это есть Нечто Высшее всякого имени.

     Евангелие возвещает, что Бог - Мировой Смысл - воплощается и вочеловечивается, то есть воплощение происходит не просто в материи, в живой плоти, а именно в человеке, ибо среди всех форм бытия только один человек может достигнуть совершенства и бессмертия. Так возникает единство Бога и человека - богочеловечество.

     Христианство дает простое и вместе с тем изумительно смелое решение вопроса о смысле жизни как отдельной личности, так и всего человечества в целом. Вся природа до человека была лишь послушным орудием в руках Творца. Только один человек на вершине лестницы живых существ осознает свое назначение и становится из раба необходимости свободным соучастником Творца в завершении творения. В трудном подвиге, идя вслед за Христом Богочеловеком, он обожествляет самого себя и тем самым созидает и уготовляет свое бессмертие. Поднявшись из праха, он восходит до единства с Источником Жизни. В этом смысл всего космического процесса, смысл существования Вселенной.

     Если же самое лучшее, самое высшее из всего, что есть во Вселенной, наше человеческое "я", есть фактически ничто (раз нематериально, то, значит, "ничто") или же с разрушением организма превращается в ничто; если весь этот космический поступательный процесс заканчивается тем, что венцом всей эволюции является смерть и личность исчезает, тогда все бытие, весь этот поток жизни, вся слава и вся трагедия человеческой жизни ужасающая бессмыслица и, по меткому выражению Достоевского, "дьяволов водевиль", и ничего более.

     Нет! Жизнь - не "дьяволов водевиль" и жить - не значит умирать. Жизнь есть величайшее из всего, что совершается в космическом процессе. Самое совершеннейшее - и вместе с тем самое осмысленнейшее. Жизнь органическая - та сфера, та среда, на основе которой вырастает возможность Вечной жизни. И только в этой Вечной жизни есть смысл всего бытия. Только бессмертие может быть окончательным смыслом всего органического поступательного порыва жизни. Среди общего потока, где все течет, все изменяется и, рождаясь, умирает, возникает нечто совершенно новое - бессмертие человеческого духа. Над потоком жизни-смерти вспыхнула искра Воскресения.

     Христианство говорит о смысле всей истории, о грядущем как о реальном. Если есть богочеловечество, то будет и воскресение. Венец творения - человек - имеет смысл только если он теоретически, потенциально бессмертен и реально становится бессмертным. В Богочеловеке Христе жизненный круг перестает быть порочным, упраздняется дурная бесконечность. Если есть воскресение, тогда есть и смысл. Нет воскресения - нет и смысла. Только воскресение человека к Вечной жизни дает смысл всему космическому процессу. Смысл существования каждой отдельной человеческой личности и смысл существования всех человеческих поколений, то есть всего человечества в целом, должен гармонически сочетаться с замыслом бытия всего творения, смыслом существования Вселенной - Да будет Бог все во всем! (1 Кор. 15, 28).

     Воскресение Христово, а вслед за Ним воскресение всех, достигших духовного совершенства в трудном, но великом крестном подвиге духа, есть естественное (онтологическое) и тем самым логическое завершение всего космического процесса становления, всей космической эволюции. Без этого воскресения человека к Вечной жизни вся Вселенная и все, совершающееся в ней, утеряло бы свой смысл.

     Но Христос воскрес и дал смысл нашему бытию, открыв перед нами врата Вечной жизни.

     В сие верим. И ради этого грядущего воскресения из мертвых живем. Аминь.

  

Более подробно о смысле жизни и вечности

     Это не трактат, в котором подробно освещалась бы вся эта необъятная тема. Да и вряд ли ее можно полностью исчерпать. Трудно говорить о том, что лежит вне пределов жизненного опыта, вне пределов обычного познания. Это лишь размышление о неведомом: как в настоящем, так и в грядущем.

     

О судьбе человека

     Если есть что дороже жизни, то только истина. Нормально истина и жизнь должны сочетаться в гармонии, ч мы не будем противопоставлять их друг другу: жизнь - в истине, в стремлении к истине...

     Но истина вечна, а жизнь? Мы рождаемся на свет, приходим в этот мир, где все уже полно жизнью, и боремся за жизнь. Мы приходим в мир и любуемся им, наслаждаемся. Но когда вглядимся в него, то видим, что жизнь всюду пресекается смертью. Слыхали ли вы афоризм: "Жить - значит умирать"? Но никто, ни одно живое существо не хочет умирать. Всякий борется за жизнь и хочет ее продлить. Продлить во что бы то ни стало. Никто не хочет оторваться от чаши жизни, от этого волшебного напитка.

     Наше чувство протестует против смерти. И только ослепив свое чувство, свой разум, современный человек находит возможным жить, боясь даже подумать о смерти. Жить - значит умирать...

     Но тогда какой же смысл в жизни? Не в смерти же смысл!

     Чтобы замаскировать величайшую бессмыслицу, начинают искать хоть какой-то суррогат, которым можно было бы утешить человека. Начинают говорить о "биологическом бессмертии", то есть о продолжении человеческого рода... Жить в потомках... Но это биологическое, или, вернее, зоологическое, бессмертие рода ничего общего не имеет с моим личным бессмертием. Биологическая жизнь есть не что иное, как длинная цепь хромосом, передающихся из поколения в поколение. Что бы мы ни взяли за пример - какую-либо породу растений или животных, - все существует в данный момент в силу этого биологического бессмертия. Из рода в род передаются наследственные качества. Все животные с незапамятных времен передают по наследству свои качества, благодаря чему природа сохраняется и живет как бы в непрерывном потоке. Тем самым она может считаться бессмертной. И это же "бессмертие" предлагают в утешение человеку! Ты будешь бессмертен в своих потомках, подобно тому как бессмертно каждое животное, каждая собака в своих щенятах. - И это все?

     Итак, судьба личности, согласно этому учению, есть ничто. Личность исчезает, превращается в ничто. Поэтому истину всегда стараются замолчать или же вместо нее подсунуть хоть что-то. - Ты будешь бессмертен в своих потомках! Но от меня самого, от моей личности ничего не остается! Буду ли я существовать?

     - Так тебе уже сказали, что ты будешь, но только в жизни потомков. Пойми это.

     Но разве жизнь потомков - это тоже самое, что моя собственная жизнь, мое собственное существование? Ведь не могу же я назвать бессмертным любое животное только потому, что его клетки будут жить в его потомках.

     Каждому понятно, что жизнь в потомках не есть, конечно, жизнь. Стоит лишь минуту подумать, что речь идет не только обо мне, а и обо всех лицах, которые исчезнут, успев дать жизнь потомкам, которые, в свою очередь, также исчезнут: чтобы понять, что жизнь в потомках и жизнь самих потомков одинаково уходит в небытие. Если мы живем для потомков, то для кого же будут жить они? Следовательно, ни о каком продлении жизни здесь и речи нет.

     Нет, что-то не вяжется у тех, кто предлагает мне в утешение зоологическое бессмертие.

     Теперь о другом. Я вижу, что смерть нивелирует величайшую праведность и глубокий порок, силу и бессилие, гений и бездарность, человека и животное. "Жить - значит умирать".

     В суровости этих слов, сказанных Энгельсом, больше правды, нежели в слащавом обмане о биологическом или историческом "бессмертии", способном утешить лишь доверчивых лиц.

     Но вот мне предлагают другой вид "бессмертия" - не биологическое, а, так сказать, психологическое - бессмертие в памяти. Будешь хорошим гражданином - и ты будешь бессмертен в памяти всех будущих поколений.

     Мне хочется спросить: все ли из вас помнят дела своих предков? Может, кто-нибудь из вас и вспомнит когда-либо своих деда или бабку. Так разве это и есть их бессмертие?

     Если жизнь моих предков, умерших 60 - 70 лет тому назад, уже давно ушла из памяти моей, если о их существовании не помнят или даже ничего не знают их правнуки, а другие люди просто и не слышали о них, то о каком же бессмертии в памяти людской может быть речь? Что это? Обман или насмешка?

     Я сейчас вот живу. И кто-то сейчас помнит обо мне. И я вижу, радуюсь, страдаю, чего-то достигаю, но не потому, что этот другой помнит обо мне, а потому что я действительно живу, независимо от того, вспоминает этот другой обо мне или нет.

     Мы все любим жизнь. И нам приятно, когда о нас наши современники вспоминают добрым словом. Это действительно очень ценно. Но только память других о нас не есть наша жизнь. К тому же, как мы уже сказали, память о нас быстро проходит. А если и держится, то, увы, не только добрая, но и плохая. Ведь о любом злодее, вошедшем в историю, люди помнят больше, чем о порядочном человеке, тихо окончившим свою жизнь.

     Скромный труженик может прожить почти в неизвестности, и его сейчас же забудут. А какой-либо бандит, затеявший войну, будет долго жить в памяти людской. Одни будут его хвалить, другие ругать. О нем будут писать книги, целые исследования, большей частью противоречивые. Он будет фигурировать в учебниках истории, и каждый школьник должен будет запомнить его имя. И это тоже мы называем бессмертием? Ведь если быть последовательным и утверждать, что все бессмертие человека в памяти потомков, то нужно согласиться, что какой-нибудь Чингисхан или Гитлер поистине бессмертны и каждому из нас не сравниться с ними в памяти людской. Да и сама память-то превратна. О Наполеоне, Петре 1 или Иване Грозном сколько разных мнений! А о нас через несколько времени просто забудут. Так что же это за жизнь "в памяти?" Тем более в такой превратной?

     Итак, если кто-либо из утешенных этим "бессмертием" дал бы себе труд подумать, действительно ли существует такая память, то сообразил бы, что памяти этой почти нет, она существует лишь для единиц, а для простых смертных ее нет. Следовательно, фактически нет и этого суррогата бессмертия. И когда мне обещают "бессмертие", которое стяжали себе персонажи из учебников истории, то я предоставляю его тем, кто это мне предлагает.

     

О СУДЬБЕ ЧЕЛОВЕКА

     "Жить - значит умирать".

     Этот афоризм Энгельса нельзя опровергнуть никакими доводами о "бессмертии" в памяти потомков.
     Но, может быть, отбросить всю эту грустную действительность? Может быть, лучше поговорить о самом идеале бессмертия в человеческой памяти?

     Прямое призвание человека - творить добро. Человек, который не творит добра ближним своим, не трудится для общественного блага, не достоин звания человека. Творить добро! Жить не только для себя, а для ближних своих, для всего человечества! Что может быть прекраснее?! О таких людях все мы, живущие, должны хранить вечную добрую память.

     Добрая память о человеке, творящем добро, - это Божественное требование, вернее - норма для всякого нормального человеческого общества.

     Вечная память! Именно с этими словами христиане опускают в могилу своих родных, близких, членов Единой Вселенской Христианской Церкви, которая эту память во веки хранит в своих молитвах!

     Вечная память! Великие слова... Но только вечная память о человеке среди нас, оставшихся в живых, еще не вся правда о человеке, а только одна ее сторона, одна ее часть.

     Мы снова повторяем ту истину, что наша память об умерших, как бы хороша она ни была, не есть жизнь самих умерших.

     Самая хитрая ложь выражается обычно в том, чтобы в целях достижения большего правдоподобия и тем самым успешного обмана - обмануть человека полуправдой, то есть сказать ему не всю правду, а только ее часть, умолчав о самом важном.

     В Библии говорится, как сатана, желая погубить человека, обманывает его, открыв ему кусочек правды, но умолчав о главном (см: Быт. 3). Весь прием состоит в том, чтобы .создать двойной смысл, то есть придать частности смысл всего целого. В данном случае обман состоит в том, чтобы великими словами о вечной памяти подменить понятие Вечной жизни. Но подменить смысл жизни памятью - это значит в конечном итоге погубить человека, оставив его в результате обманутым перед могилой, дальше которой он уже не знает пути.   

Человек и человечество

     Те, кто не верят в Вечную жизнь, иногда говорят нам, что смысл жизни каждого человека заключается в смысле жизни всего человечества. Верно ли это? Или, может быть, что-то здесь верно только отчасти, а что-то не договорено, умышленно скрыто. Давайте подумаем над тем, что такое человек и что такое человечество? Начнем, как полагается, с логического определения этих двух понятий. Если мы сравним их по ясности определения, то увидим, что первое - человек - довольно ясное, конкретное, не вызывающее разногласий, тогда как другое понятие - человечество - фактически довольно прорекаемое и далеко не такое конкретное, как первое, и еще строго не установившееся.
     Человек - это нечто установившееся как по форме, так и по объему, это - строго определенная система, в которой все части неразрывны и связаны между собой, живут одной общей жизнью и не могут существовать друг без друга. Человечество же не представляет собой такой крепкой взаимосвязанной системы, отдельные его племена и даже расы могли тысячелетиями жить даже и не зная о существовании других. На всем протяжении истории человечество находилось по большей частив состоянии вражды между отдельными группами. По сей день люди еще не сумели создать единого, целостного подобия организма, в котором все части были бы связаны так, что не могли бы существовать друг без друга. Человечество есть нечто более раздробленное, нежели какая-либо порода животных. Между животными нет такой внутривидовой борьбы, какую мы видим среди людей.

     Человек принципиально неделим. А человечество разделено на части. Человечество, как целое, хотя бы речь шла только лишь о данном моменте, пренебрегая всей предыдущей историей, это еще только идеал.

     Итак, если говорить о человечестве в целом, то это, во всяком случае, не организм, а довольно условное единство, скорее напоминающее собою порошок, нежели целостный организм.

     Это должны понять те, которые говорят нам, что смысл существования каждого отдельного человека может быть постигнут из смысла существования всего человечества, а в то же время не могут точно сказать, что же такое человечество. Мы не протестуем против этой формулы, но только спрашиваем: как же можно определить частное (в данном случае - "человек") из общего (в данном случае - "человечество"), если это общее неопределенно, а может быть, и неопределимо? По законам элементарной логики это невозможно. Если приходится определять частное из общего, надо дать сначала определение общего. Чтобы найти смысл существования каждого человека, надо найти смысл существования всего человечества.

     Что же такое человечество? Наличный состав людей, живущих в данный момент на земле? Если так, то что же представляет собой все то человечество, которое жило до настоящего момента?, Груда гниющих, вернее, давно уже сгнивших костей? Сравнения можно подбирать любые, но независимо от этого, так или иначе человечество, жившее до сих пор, - это уж уже не человечество, или, попросту говоря, уже не реальность, а лишь понятие о чем-то бывшем, а в действительности - "ничто".

     Так это или не так? Если человечество - это именно наличный состав людей и нам нужно отбросить вся. Кие ненужные понятия о том, что уже стало "ничем", грубо говоря "падалью", и говорить только о том, что действительно живет сейчас, то не превратимся ли мы сейчас же в грубых эгоистов, которые хотят жить только для себя.

     Нет. Мы боимся сказать, что живем только для себя. Мы привыкли говорить о будущем. О будущем мы сейчас говорим больше, чем о настоящем. У нас все в будущем. Настоящее как будто бы только для будущего, для грядущих поколений. Для кого же будут жить эти грядущие поколения? Забудут ли так же о нас, как мы забываем о предыдущих? Нам говорят, что то, что было о нас, это лишь какая-то предыстория, а не настоящая история человечества. Настоящая история - это только при нас, или, вернее, после нас. А что если грядущие поколения будут также мыслить, что мы - не история, а лишь предыстория? А что если и эти грядущие поколения тоже окажутся за порогом понятия истории? Может быть, и им нужно будет жить не для себя, а для грядущих поколений? Нет ли тут чего-либо похожего на "дурную бесконечность"?

     Если мы хотим быть последовательными материалистами, то должны признать, что тех, кто когда-то жил, сейчас материально уже нет, а тех, кто ещё не родился, материально еще нет. Материально существуем только мы, ныне существующие, живущие. Но хватит ли совести у нас назвать человечеством именно наше поколение?

     Да разве можно назвать этим именем текущее поколение, в котором в каждый момент все течет, все изменяется, что-то зарождается, а что-то умирает? Назвать человечеством наличный состав людей на данный момент - это будет самым величайшим обманом, которым когда-либо дурманили головы людей. Человечество - это именно все человечество, во воем его объеме, во всем его неизмеримом величии - от праотца, в котором впервые заблистал Образ Великого Творческого Разума, дающий возможность и основание носить имя человека, и до последнего обитателя земли и последнего участника истории. Только это всецелое я могу назвать человечеством. Если человечество живет для грядущего, то должно быть осмысленно не только настоящее, но и прошлое. И если человек живет в этом настоящем, то его жизнь не может быть оторвана от прошлого и этого грядущего, которое он вместе со всеми своими собратьями творит в настоящем.

     Если жизнь всего человечества имеет какой-то великий смысл, который, быть может, мы на сей день еще не совсем разгадали, тогда станет ясно, что и жизнь каждого человека в этом осмысленном потоке бытия должна иметь свой личный великий смысл, ибо человек - нечто большее, чем молекула в струе куда-то бегущего потока.

 

Смысл бытия

     Мы начали предыдущий раздел с того, что нельзя искать смысла существования человека вне человечества, а кончили тем, что признали обычное, "ходовое" понятие человечества не только расплывчатым, но, на наш взгляд, даже как-то, может быть, умышленно неопределенным, затушеванным.
     Итак, говорить о человеке вне его связи о человечеством нельзя, а узнать что-либо определенное о том, что такое человечество, тоже нельзя. Не зашли ли мы в тупик, пытаясь оставаться все время на чисто материалистической основе?
     Попробуем стать на иные позиции и исходным моментом считать не наличное материальное бытие, а непременное существование общего смысла всего бытия в целом.
     Итак, есть смысл или нет смысла во всем человеческом существовании, во всем историческом процессе?
     Если нет смысла, тогда о чем же говорить? Тогда каждый пусть живет только сегодняшним днем, как насекомое, порхая с цветка на цветок, не заботясь ни о чем и только слепо выполняя функции продолжения рода, не задаваясь вопросом, зачем это надо.
     Если же предположить, что какой-то смысл есть и его только надо найти, то надо искать его неотступно. серьезно, искать заранее предположив, что ответ должен быть найден сразу для всей картины жизни, то есть в синтезе, в единстве судьбы как человека, так и человечества. Не может быть, чтобы жизнь каждого отдельного человека имела смысл, а жизнь всего человечества оставалась бессмысленной. Не может быть и другого, то есть чтобы жизнь человечества как непрерывного потока человеческих существ имела смысл, а жизнь каждого отдельного человека этого смысла не имела бы и весь смысл его жизни сводился бы лишь к чисто служебной, то есть какой-то передаточной роли - дать жизнь будущим поколениям, а самому уйти в абсолютное небытие. Неужели все назначение человека в том только, чтобы породить после себя новый поток живых существ, судьба которых сведется к такой же несчастной участи - быть лишь почтальонами какой-то бессмысленной в своем движении эстафеты, где все уходит в небытие только для того, чтобы предоставить место на Земле таким же уходящим в небытие существам? Начало жизни каждого человека, несомненно, вытекает из общечеловеческого начала. Человек рождается на свет в силу тех причин, которые вызвали к бытию человечество как особую породу существ. Поэтому и завершение каждой человеческой жизни должно быть связано с завершением общечеловеческой истории. Прожив столько-то лет на земле, каждый человек оставляет по себе след. И не просто какой-то случайный след, а несомненно, думаем мы, он должен был бы оставить какой-то уже предначертанный ему след, выполнить какую-то предначертанную общим ходом жизни человечества роль. Так и в растении, и в животном, и в любом организме каждая клетка, возникая из небытия к бытию, уже заранее предназначена занять определенное место, что-то выполнить. Вся разница, пожалуй, лишь в том, что в организме функция каждой клетки заложена с непреодолимой необходимостью и если все же клетка не выполняет свое предназначение, то результатом этого будет болезнь организма. В человеческом обществе нет такой слепой, заранее до мелочей предначертанной необходимости жизненного пути. Личность имеет свободу выбора. След, оставленный человеком, может быть иным, чем тот, который был ему предначертан. И болезнь других людей, вызванная им, может проявиться нескоро. Но если отдельные личности могут что-то выбирать, то масса в целом подчиняется предначертанному ходу истории. Статистические законы действуют с неменьшей суровостью, нежели законы физические. И если мы будем искать смысл каждой отдельной человеческой жизни, то не сможем, повторяем, искать его вне связи с теми статистическими законами, по которым живет человечество и которые наверняка имеют какой-то смысл.
     Жизнь человечества, несомненно, связана с жизнью космоса. Как нельзя научно говорить о жизни человека, игнорируя жизнь Земли, так же нельзя говорить научно о судьбе человечества, игнорируя жизнь космоса.
     Смысл существования человечества (если только такой смысл есть) несомненно связан со смыслом существования всего космоса. Если все бессмысленно и нет смысла ни в существовании человечества, ни в существовании космоса, тогда, конечно, не стоит и рассуждать обо всем этом. Можно ли говорить о сплошной бессмыслице или о каком-либо соотношении бессмысленных процессов! Если же, повторяем, мы верим, что есть смысл как в существовании человечества, так и всего космоса, если мы, веря в него, ищем его, тогда, конечно, мы не можем жить спокойно, пока не разгадаем этой жгучей тайны. Ибо смысл и нашей личной жизни тогда вырисовывается на фоне общего смысла.
     И здесь мы стоим перед альтернативой. Или вся Вселенная в целом, все целое, которое мы можем назвать словом "все", имеет смысл своего бытия, или же "все" бессмысленно. Если есть смысл во всем, то это должен быть смысл вечный, высший, какой, может быть, мы сейчас даже уяснить себе не можем, но о котором можем только сказать, что есть смысл вечный, ведущий к абсолютному совершенству.
     И если человек (человечество) есть нечто лучшее во всем космосе, то есть то, что принято в христианской философии называть "венцом творения", то смысл должен быть осуществлен именно в нем - человеке.
     Смысл существования человечества несомненно связан и как-то закодирован в общем смысле, в общей космической судьбе всего мира. Вернее всего, что судьба человечества уже как-то предначертана в судьбе космоса как его пик.
     Рассуждения о том, что человечество слишком ничтожно во Вселенной по своему чисто "физическому объему", могут быть отброшены сразу же. Разве соотношения масштабов играют в биологии решающую роль? Разве жизнь не есть сравнительно ничтожная пленка на поверхности нашего огромного Земного шара? И разве человеческий мозг, его серое корковое вещество, так уж много занимает места среди всего животного мира? Не этот ли малый мозг, не эта ли ничтожная по объему пленка решает судьбу планеты?
  

Инстинкт Вечной жизни

     Жизнь! Что может быть дороже жизни? Но неужели моя жизнь пресечется так же, как жизнь цветка, растущего в поле? Он возник из небытия, расцвел... и отцвел. И уже его нет. Но цветок не мыслит и не жаждет бессмертия. Человек - это нечто большее, нежели цветок полевой. Я мыслю, чувствую - значит, я есмь. Ищу во всем цели. Ищу цели и в моей жизни.
     Я возник из небытия. Я вошел в окружающий мир. Открылись мои глаза, раскрылся мой разум. Осмотрев окружающий мир, я тем самым как бы возвысился над ним. Я познал, что человек есть нечто большее, чем все, что существует в мире. Где предел человеческому "я"? Мысль человека проникает в глубины атома и в просторы космоса, во все тайны природы. Человеческая воля может изменять лицо земли. Мое "я" возносится над миром и осознает себя образом и подобием Великого Творческого Разума, дающего законы Вселенной. Нет предела человеческому "я"... Но вот подходит смерть и заявляет: "Нет! Есть предел! Твое "я" заключено в твоем теле. А тело старится и умирает". И никакими посулами врачей, что, мол, в будущем наука им поможет продлить мою жизнь, нельзя успокоить мыслящего человека, если все равно придется умереть. Если смерть неизбежна, что стоит некоторое продление угасающей жизни на несколько жалких старческих лет?
     Жалкие утешители вы все! Вот единственно, что я могу сказать тем, кто хочет убаюкать меня, обнадеживая, как малыша, что вот дядя доктор еще немного продлит тебе жизнь.
     Мое тело живет по законам, которые неумолимы. но мое "я" не хочет подчиняться этим законам. Оно хочет возвыситься над этими законами и преодолеть их. Оно хочет жить... жить... жить... вечно.
     И никто из тех, кто обещает мне или жить в память моих потомков, или несколько старческих лет в "довесок" к отпущенному мне сроку, не успокоит меня, не даст мне утешения и ничего не изменит в моей судьбе ибо я твердо знаю, что умру. Мое тело распадется на составные химические элементы и через сколько-то времени "из него лопух вырастет", как метко изрек тургеневский Базаров.
     Жить хочет каждый, хочет жить всегда. И только очень измученный и страшно усталый человек может заявить, что он предпочел бы умереть. Но ведь он это скажет не по причине утраты инстинкта жизни, а по причине непосильных тягот или страданий. Причем даже и при страданиях, и при глубокой дряхлости не каждый захочет умереть. А многие скажут: лучше страдать, нежели совсем исчезнуть, уйти в полное небытие. Нормально же каждый человек хочет жить всегда и не устанавливает срока своей смерти. И здесь я вижу и нахожу какой-то неистребимый инстинкт, такой же мудрый, биологически целесообразный, как все, что характеризует весь окружающий меня мир.
     В мире нет нецелесообразных органических стремлений. В организме нет нецелесообразных инстинктов. Все мои биологические и духовные инстинкты, потребности всегда целесообразны, чем-то обусловлены и к чему-то направлены.
     И если я ощущаю в себе жажду жизни, жажду жизни Вечной, то я должен прислушаться к голосу этого инстинкта и поставить перед собой вопрос: насколько верен этот инстинкт стремления к Вечной жизни, насколько он обусловлен общим ходом мировой жизни, насколько целесообразен и насколько реален? Бессмертие! Но возможно ли оно? Есть неизъяснимый и неуловимый Творческий Разум, который как бы наполняет собою всю Вселенную и дает ей законы и смысл. Все течет, все изменяется, а Он неизменен над всем этим бушующим океаном бытия.
     Все возникает к бытию и снова уходит в небытие, возникает и уничтожается. Среди кипящего океана жизни, которому нет границ ни во времени, ни в пространстве, когда-то, в какой-то момент возникла одна точка, вспыхнула искра. То была моя жизнь. Для чего она вспыхнула? Неужели только для того, чтобы разгореться и затем снова погаснуть, исчезнуть в этом океане, в котором нет ничего вечного, а все возникает и все уничтожается и только вечен Творческий Разум, создавший его?
     В океане жизни все разумно, но почти все бессознательно. Только человек разумен и не хочет жить слепо, по законам необходимости, а хочет знать, почему и для чего он живет. Он жаждет свободы, хочет преодолеть смерть и утвердить себя, свое "я" навсегда. И только тогда, знает он, исчезнет бессмыслица жизни и страх перед смертью.
     Мое тело живет и умирает. В нем всегда что-то возникает и что-то уничтожается, подобно тому как это происходит во всей природе. Клетки рождаются и отмирают. А мое "я"? Остается ли оно неизменным? Может, мое "я" после смерти снова возродится в новой жизни? Может ли оно остаться в бытии навсегда, то есть стать бессмертным?
     Я хочу жить вечно, подобно тому как вечен Разум, сотворивший Вселенную. Я чувствую себя образом и подобием этого Разума и поэтому хочу быть таким же вечным, как Он. Я хочу жить вечно. И здесь я слышу не только голос своего разума, но и голос моего неистребимого инстинкта жизни.
     Я хочу жить вечно и верю в возможность этой Вечной жизни. Верю в то, что если человек есть образ и подобие Великого Творческого Разума, то на нем должна лежать печать бессмертия. Бессмертно то, на чем отражается Единый и Бессмертный. Бессмертно - в силу единства с этим Бессмертным Разумом, в силу наличия Его образа и подобия.
     С тех пор, как на Земле появился первый человек, инстинктивная жажда жизни, стремление к ее сохранению, свойственное всем живым существам, перешло в разумное стремление, в жажду сохранения жизни навсегда, в осмысленное стремление к жизни Вечной, к сохранению своего "я" от смерти.
     В дохристианское время в языческих религиях это пробудившееся стремление еще по-настоящему не было осмыслено, не было доступным для философского понимания. Только после того, как идея Вечной жизни была взвешена и теоретически обоснована в Евангелии, а затем и подтверждена фактом Христова Воскресения, - только после этого она стала властительницей человеческих дум. С надеждой в грядущее воскресение наиболее развитые народы живут уже в течение почти двух тысяч лет. Проповедь о вечной жизни перекинулась на все континенты.
     Почему так успешно прошла по всему лицу Земли эта проповедь о Воскресении и Вечной жизни ? Почему так крепко она вошла в мысли, чувства человечества? Не потому ли, что она была созвучна тем инстинктивным стремлениям, которые уже чисто биологически были как бы запроектированы Творцом для живого существа в его высшей стадии развития - для человека? Не потому ли, что эта проповедь дает ответ и высшим запросам человеческого ума? Проповедь Христа о Вечной жизни отвечает на все высшие запросы человеческого духа, на инстинктивное влечение человека сохранить свою жизнь навеки. Вот почему человечество так бережно хранит ее уже в течение двух тысячелетий.
  

Здравый смысл

     Я верю в бессмертие. Но могут ли верить в него те, которые привыкли руководствоваться лишь так называемым здравым смыслом?
     Если бы мы могли поговорить с гусеницей, сидящей на стебле травы, и спросить ее, возможна ли какая-либо иная форма жизни, кроме ее, то она бы ответила отрицательно. Жить - значит питаться. Так ответила бы гусеница, если бы, подобно всякому среднему человеку, жила в свое удовольствие и не думала, не вдавалась бы ни в какие философии. Ну а если бы вдавалась и размышляла, то, очевидно, сказала бы, что жить - значит умирать.
     Все течет, все изменяется. Во мне самой нарождаются и отмирают клетки. И вот настанет день, когда во мне, как и во всякой гусенице, иссякнет желание есть, и я, подобно другим, обовьюсь саваном и умру. Что будет дальше? Да ничего не будет. Если прекратится питание, то прекратится и жизнь. Мое сознание угаснет и настанет небытие.
     И если бы у гусениц существовали науки и ученые и писались бы книги, то, очевидно, ответ на все жгучие вопросы мог быть только один - что жизнь кончается с прекращением питания и движения. Ничего иного быть не может. "Здравый смысл" говорит, что жизнь кончается и никаких "иллюзий" не нужно. Все остальное бред и идеалистические мечтания.
     А если бы спросить, можно ли превратиться в бабочку и летать, то ученые гусеницы на основании изученных законов физики ответили бы, что бабочки - это фантазия, а наука говорит, что всякое тело, которое тяжелее воздуха, неизменно должно падать вниз и это уже было подтверждено опытом и примерами из жизни гусениц, неизменно падавших вниз при отрыве от стебля. Всякие разговоры о летании есть бредни, противные научному мышлению. Для "здравого ума" гусениц, желавших рассуждать только на основе своего опыта, было бы не под силу понять, что возможна иная жизнь, где все как будто бы так и вместе с тем не совсем так. А истина в том, что такая жизнь даже для гусеницы возможна, и если говорить о теле и о том, что условно можно выразить словом "я", то ведь даже у гусеницы тело будет то же и уже не то же, а ее "я" останется то же, хотя уже в иной, высшей ступени бытия. На примере гусеницы мы видим некоторый образ и подобие нашей судьбы. Образ и подобие, но не тождество. Сходство, но не единство. Человек ведь не гусеница, а нечто большее и более могущественное.
     Мы все еще склонны полагать, что реально только то, о чем говорит наука. Однако наука сегодняшнего дня бывает далека от истины и далеко не всегда рисует правдивую картину Вселенной.
     Я не хочу основывать свои доводы на несовершенстве науки. Я уважаю науку и не удивляюсь, что она идет ощупью и не может всего знать. Но я не уважаю тех, кто, спекулируя на уважении к науке, хочет от имени науки отрицать то, к чему она непричастна, или то, чего она еще не знает.
     Со своей стороны я хочу сказать, что непонятное еще не означает неразумное, а неведомое не есть невозможное. То, что казалось вчера для науки невероятным, сегодня становится реальным, вероятным благодаря ее же открытиям.
     Еще недавно скептики смеялись над христианским Символом веры, в котором говорится о наличии мира видимого и невидимого. Невидимый мир? Да разве может существовать что-либо невидимое? Это говорили не так уж давно. А теперь мы знаем, что невидимое буквально окружает нас.
     Еще примеры: ведь, кажется, не было ничего более очевидного, как то, что Солнце вращается вокруг Земли. Это вращение было "очевидно" в буквальном смысле этого слова. Наука докоперниковых времен не сомневалась в этой очевидности. Ученые создали целую систему вычислений движения небесных тел. А чем все это кончилось? Совсем еще недавно наука не имела понятия о таких реальностях, как электричество, тем более о том, что такое радио и телевидение. Если бы кто-либо тогда сказал, что можно передавать на расстояние изображение, то одни обвинили бы его в фантазерстве, другие в мистицизме.
     Открытие радио-лучей могло сначала показаться не менее сверхъестественным, чем прохождение Христа Воскресшего через закрытые двери. И люди, привыкшие руководиться "здравым смыслом", могли, конечно, смеяться над тем и над другим с равным основанием. "Этого не может быть, потому что не может быть" - говорит известный нам всем чеховский автор "Письма к ученому соседу".
     Почти буквально на наших глазах в науке произошел коренной переворот. Геометрия Евклида, механика Ньютона, теория Лапласа, казавшиеся абсолютными, всеобъемлющими, стали относительными, верными только для какой-то части Вселенной, для каких-то относительно небольших масштабов.
     Открытия Коперника и Галилея показались представителям современной им науки чистейшим безумием. Я подчеркиваю тот факт, что их открытия казались безумием не для дилетантов, а для людей науки, даже для таких гигантов мысли, как Тихо де Браге. Теория относительности Эйнштейна казалась в первое время для большинства ученых также безумной, возможно не менее безумной, чем в свое время открытия Коперника и Галилея.
     Что поделаешь? Высшее часто кажется людям, привыкшим к устоявшимся нормам мышления, чистым безумием.
     Наш современник, всемирно известный физик Нильс Бор, обсуждая выдвинутую не менее знаменитым физиком Гейзенбергом единую теорию элементарных частиц, писал: "Нет никакого сомнения, что перед нами безумная теория. Вопрос состоит в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть правильной?"
     Не таким ли "безумием" казалась в первое время после своего появления на свет проповедь о Христе Распятом и Воскресшем?
     Величайший проповедник христианства - Апостол Павел, выступивший с этой проповедью через несколько лет после Воскресения Христа, писал новообращенным христианам, что эта проповедь для закосневших в грубой обрядовой и рутинной религии иудеев была соблазном, а для погрязших в философской софистике эллинов - безумием. Но ведь через какой-нибудь десяток-другой лет эта проповедь уже охватила почти весь средиземноморский мир, а через два с лишним столетия вера во Христа Распятого и Воскресшего стала господствующей во всей Римской империи. То, что вчера казалось "безумием", сегодня оказалось высшей мудростью. А почему? Сила веры победила мир. Сия есть победа, победившая мир - вера наша! - воскликнул апостол Иоанн Богослов, видя как распространяется среди людей проповедь, еще вчера казавшаяся "безумной". Какое же "безумство храбрых" или "сила веры" должна было проявиться явиться, чтобы не только победить косность привычных воззрений, но победить страшную силу гонений, воздвигнутых на христиан.
     Чтобы в наши дни поверить непреложной, но кажущейся "безумной" истине о возможности Воскресения и Вечной жизни, нужно перейти к иной логике, нежели та, с которой мы привыкли решать задачи на короткие отрезки времени, оставаясь в малых масштабах нашей планеты. Нужно иметь силу "безумия", отказа от примитивного мышления, чтобы осознать величие человека в грядущей Вечной Жизни.
     Проповедь о Христе Воскресшем победила, потому что она отвечала исконным запросам человеческой души. Идея Воскресения потому владеет умами, что она как бы запрограммирована в человеческой психике. В наши дни мысль о том, что личность человека имеет высший смысл и что жизнь человека может продлиться в бесконечность, кажется безумием для тех, кто привык к рутинным понятиям, навязанным со школьной скамьи, но она стихийно пробивается в сознании, как только человек освобождается от гипноза рутины и начинает свободно мыслить о смысле жизни.